Персонажи: Эдвард Нигма (Риддлер)
Рейтинг: G
Жанры: Джен, Детектив, Философия
Посвящение:
Сэйлу, Лоэбу, Киму... и "Поющим под дождем".
Примечания автора:
Зарисовка по "Долгому Хэллоуину", вдохновленная чудесным рисунком (by Jun Bob Kim, gallery.junbobkim.com/d/3331-1/12-isk-Riddler.j...). Собственно, я уже постила эту красоту.
Размер: драббл (1266 слов)
читать дальше
But all of my life, I’ve been treated like a fool
But I’m no one’s fool
Here I go once again trying hard to pretend
There’s a future in your man made rules
I’ll be governed by the road, get to shed this heavy load
I see no future, so leave me alone in the past.
Kasabian - Man of Simple Pleasures
But I’m no one’s fool
Here I go once again trying hard to pretend
There’s a future in your man made rules
I’ll be governed by the road, get to shed this heavy load
I see no future, so leave me alone in the past.
Kasabian - Man of Simple Pleasures
- Так кто же организовал все эти убийства людей дона Фальконе?
Ладони Софии Фальконе, сжавшие ему виски, напоминали о существовании стальных тисков, клещей, молотов и наковален.
Эдди лихорадочно прокрутил в голове все только что выложенные Кармайну логические цепочки, но ни одна из них не выглядела для Римлянина достаточно убедительной, а новые сочинять в таких условиях было решительно невозможно.
- Имя, Эдвард.
Хоть бы вдумался в версию с Карлой Вити получше, старый упрямый кретин! Семья для Кармайна, судя по всему, настолько свята, что назови сейчас Эдди еще хоть одно имя из числа Фальконе, София по указанию папочки проломит ему череп. Отлично. Рой себе могилу дальше, макаронник.
- Кармайн «Римлянин» Фальконе, - произнес Загадочник.
От удивления София ослабила хватку, и Эдди сбросил ее руки со своей головы, отчаянно встряхнул ею, пытаясь избавиться от гула в ушах.
Римлянин с минуту недоуменно смотрел на Загадочника. Потом его губы начала кривить ухмылка и, наконец, дон Фальконе разразился хохотом – раскатистым, веселым, совершенно беззлобным. Головорезы, сторожащие выход из приемной Кармайна, неуверенно переглянулись и тоже начали посмеиваться.
- Я-то думал, что шутник у нас в Готэме – это парень с зелеными волосами и улыбкой до ушей, - смахнув выступившую слезинку, проговорил Римлянин. – Ты вспомнил, что сегодня первое апреля, да, Нигма? Интересно, ты все это время тут меня разыгрывал или какие-то из твоих версий были серьезными? Ладно, не бойся, я ценю людей с чувством юмора. София, покажи синьору Загадочнику, где тут у нас выход. Шутки шутками, но у меня много дел и без этого юмориста.
София, неслучайно носившая говорящее имя Гиганте, подняла Нигму за шиворот, как котенка, и направилась с ним к дверям. Оказавшись за порогом кабинета Кармайна, он все еще не мог прийти в себя.
- Выход по коридору направо, - пророкотала своим низким голосом Гиганте, давая ему дружелюбного тычка увесистым кулаком между лопаток.
Эдди, пошатываясь, послушно направился в указанную сторону. Его сердце готово было выскочить из груди, ноги отказывались подчиняться, в них все еще была предательская слабость.
«Он не мог воспринимать меня настолько несерьезно, - думал Эдди. – Римлянин не настолько глуп, чтобы игнорировать мои слова. Он теперь думает о том, кто в его семье может вонзить ему нож в спину».
Кто слышал разговор Римлянина и Загадочника, в котором обличались причины, по которым Кармайну могут желать смерти наиболее близкие ему люди? Два охранника и София. И, может быть, кто-нибудь за шторой или потайной дверью. Нигму несло. Он сказал слишком много. И даже если он не назвал имени настоящего Убийцы Праздника, он назвал много иных имен.
Имен тех, кто имеет мотив для покушения на Римлянина.
Эдди било мелкой дрожью.
«Идиот. Ты не доживешь до утра. Сегодня определенно твой день – День Дурака».
Когда Эдди закрыл за собой дверь, спустился в крыльца служебного входа, и заведение Фальконе остались позади, ему стало значительно легче.
Уже наступила ночь. Черное небо было изрешечено звездами, как учебная мишень щербинами от пуль.
Эдди прислонился спиной и гудящим затылком к кирпичной кладке стены в переулке, в который его вынесли заплетающиеся ноги. Запрокинув раскаленную голову, он ждал, пока Большая Медведица перестанет качаться вправо-влево перед его глазами.
- Отличная работа, детектив, - услышал он насмешливый голос.
Переулок больше не был безлюдным.
Удивительно, но когда Эдди перевел взгляд с дула направленного на него револьвера на лицо Убийцы Праздника, едва различимое в ночной темноте, радость от того, что у очередной загадки появился ответ, переполнила его так, что он забыл еще сильнее испугаться.
- Ах, значит, это вы, - слабо улыбнулся Нигма.
Выстрел. Еще один, и еще, и еще… Убийца Праздник разрядил полностью обойму и, протерев рукоятку «Смита и Вессона» носовым платком, бросил оружие к ногам Загадочника.
- С первым апреля, детектив, - сказал преступник на прощание. Помедлив перед уходом, он, ухмыльнувшись, протянул платок Загадочнику.
Эдди отвел от лица руки – он защитился ими от больно царапающих кожу кирпичных крошек, вырванных из стенной кладки пулями. Одна из них вошла в стену совсем рядом с его многострадальной головой. Кажется, зацепило ухо – то ли пулей, то ли обломком кирпича, то ли просто обожгло выстрелом. Эдди бессознательно взял платок у Праздника и прижал его к горящему уху. Тонкая ткань, действительно, моментально пропиталась кровью, но рана не казалась серьезной.
Когда Загадочник окончательно пришел в себя, убийцы, разумеется, уже не было.
Розыгрыш, достойный Джокера. Отличная первоапрельская шутка со стороны преступника, за которым гоняется вся полиция и мафия города – оставить в живых человека, который видел его лицо, да еще и «подарить» ему образец отпечатков своих пальцев. Эдди аккуратно сложил платок – немного испачкан теперь, но это ничего – к себе в карман, отошел от стены и окинул оценивающим взглядом лежащие веером дырки от пуль. Этакий нимб для святого мученика Эдди.
В самом деле – ведь сегодня он не бился над тем, как бы в очередной раз одурачить Бэтмена. Он пытался помочь Фальконе. Сделать, если вдуматься, благое дело: остановить череду убийств. Хороша благодарность за такое примерное поведение!
Но он теперь знает лицо. И имя. И Эдди внезапно понял, почему Праздник оставил его в живых.
Потому что теперь Загадочник никому ничего не скажет.
Да и кому говорить? Фальконе, который, возможно, и так теперь подумывает, а не послать ли вдогонку Нигме киллеров? Хотя кто такой Убийца Праздник, собственно, как не киллер Римлянина? Нет, он устраняет не дорогих Кармайну людей. Он устраняет тех, кто может представлять для Римлянина угрозу. Ну, или предупреждает, как в случае с Эдди.
Мог бы и не предупреждать, не тратить пули, не пытаться казаться эффектным – для должного эффекта хватает и цепочки его убийств. А Эдди… Загадочник умеет держать язык за зубами, когда это действительно нужно. Загадка, ответ на которую всем известен, никому не интересна.
Теперь Убийца Праздник был очередной загадкой в копилке Эдди Нигмы.
Его шаги становятся увереннее и тверже. На самом деле сейчас самое время направиться в ближайший бар. Алкоголь поможет вернуть спокойствие окончательно. А если там Эдди найдет Бэтмен, то Загадочник рассмеется ему в лицо и предложит выпить вместе. Какой смысл теперь прятаться от Летучей Мыши? Эдди ничего не сделал преступного. Ему даже понравилось слово «детектив», которым назвал его Праздник. Разгадывать загадки в Готэме – это не преступление, и это, пожалуй, даже нисколько не скучнее, чем их придумывать. Зря все-таки Праздник сам вышел из тени, но да ладно – он сэкономил Эдди время. Теперь, в любом случае, у Нигмы есть преимущество перед Бэтменом, знание, которое Мыши недоступно.
В сознании зашевелились, обретая форму, загадки, которыми он будет издеваться над Бэтменом при встрече.
Фальконе может передумать. Он может отправить убийц. А Бэтмен может не оценить, как обычно, интеллекта Эдди и найти способ вернуть его за решетку. Но… ему же должно когда-то везти? Почему же тогда не сегодня?
Небо постепенно затянули тучи, нетяжелые, напоминающие лоскуты черного бархата, и из них на город полился, все учащаясь и превращаясь из отдельных колючих капель в серебряные сплошные нити, весенний дождь. Эдди моментально промок до нитки, но это сейчас неспособно было его разозлить. Наоборот, в какой-то момент он остановился посреди улицы, зажмурившись и подставив лицо прохладным струям воды, смывающим остатки крови, кирпичной крошки, головной боли, запаха сигар Фальконе. Быть может, это глупо – вот так мокнуть под дождем, никуда не спешить и ничего не бояться сейчас в его положении, радуясь единственному по-настоящему ценному – знанию истины. Отголоски странной, одному ему понятной радости еще бились в его висках в ритме сердца - или мерно стучащего по крышам и мостовой дождя?
- Ну и ладно, - пробормотал Эдди, грустно улыбаясь тому, что он опять говорит о важном сам с собой, - пусть сегодня и вправду будет мой день.
Оригинал на фикбуке: ficbook.net/readfic/3847344